Гордиться историей и творчеством своего народа свойственно каждому человеку, но когда мы соприкасаемся с эпосом «Джангар», то испытываем особую гордость от осознания, что наш эпос является достоянием мировой культуры. Но прежде на протяжении многих столетий он складывался и передавался от поколения к поколению, из уст в уста. Эпос сохранился во многом благодаря искусству, поэтическому мастерству и особому дару сказителей-джангарчи. 

Калмыцкий эпос изначально имел устную природу и бытовал в изустной передаче исполнения и восприятия традиции. В XVII–XVIII в.в. «Джангар» подвергся влиянию ойратских литературных памятников и буддизма. Начало письменной фиксации отдельных песен «Джангара» было положено в конце XVIII — нач. XIX в., а запись целых циклов (малодербетовского и багацохуровского) произведена во второй половине XIX в.

Знаменательным событием в джангароведении явилось открытие Номто Очировым уникального калмыцкого сказителя Ээлян Овла и его репертуара — наиболее обширного цикла калмыцкой версии, включающим десять песен. Цикл сказителя Ээлян Овла, наряду с малодербетовским и бага-цохуровским, сложившимися ранее и записанными в XIX в., относится к классическому типу эпопей и является вершиной эпического творчества монголоязычных народов. Их характерными чертами являются изображение эпического мира как мира, основанного на принципах иерархии и симметрии, «кочевое величие» эпического фона, героика и монументальность образов богатырей, индивидуализация образов антагонистов. 

Известно, что родословная Ээлян Овла восходит к предку Гин-Тёмэр, жившему в начале XVIII в., род которого не отличался древностью и знатностью происхождения. Дядья Ээлян Овла, младшие братья его отца, Дэлтэр и Маргаш, были признанными певцами-джангарчи своего времени. В довольно юном возрасте Овла, обладавший талантом и задатками певца-профессионала, проявил интерес и склонность к усвоению эпического репертуара и мелодии «Джангара», исполнявшегося его близкими родственниками. Овла стал выступать самостоятельно, и не замедлила придти к нему слава выдающегося певца. В свои молодые годы он немало поездил по улусам Калмыкии, встречался с мудрыми стариками, знатоками родной старины, ценителями и хранителями редких рукописей на родном языке, побывал в усадьбах тогдашней калмыцкой знати, принимал участие в состязаниях певцов «Джангара». В тот период, в конце XIX века, в калмыцком обществе еще поддерживался интерес к исполнительскому творчеству талантливых джангарчи, еще не перевелись богатые и знатные ценители героического эпоса, довольно щедро вознаграждавшие труд и талант певцов. Но чуть позже, с изменением уклада жизни калмыков в начале XX в., утратой востребованности эпоса, условия жизни сказителей резко ухудшились.

Впервые запись репертуара Ээлян Овла была осуществлена летом 1908 г. студентом Восточного факультета Санкт-Петербургского университета Номто Очировым в урочище Багши-Ээджи при Ики-Бухусовском хуруле. На фонограф была записана одна песня, прослушаны десять песен в исполнении известного сказителя. На заседании восточной секции Русского географического общества в Петербурге Номто Очиров доложил о своей поездке и продемонстрировал запись исполнения «Джангара». Открытие новых песен калмыцкого эпоса произвело сенсацию в научных кругах, т. к. впервые удалось записать целый цикл песен, представлявший собой органическое целое. Для осуществления полнотекстовых записей эпоса Номто Очиров был вторично командирован на родину сказителя. Полная запись десяти глав эпоса по версии Ээлян Овла была осуществлена в декабре 1908 г. 

Ввиду исключительного значения «Джангариады» В. Л. Котвич решил уточнить записи, произведенные Номто Очировым, для чего предпринял поездку в калмыцкие степи и встретился со сказителем в июне 1910 г. Им были сверены записи песен, записан еще один вариант песни о подвигах Мингъяна, а также уточнены полные названия песен.

В первой половине XX века в Калмыкии происходит постепенное и закономерное угасание устной традиции исполнения «Джангара», обусловленное рядом причин: появлением книжных источников «Джангара», когда личное творчество сказителя утрачивает свою самобытность, изменением традиционного кочевого уклада жизни, социально-экономических и бытовых условий, связанных с процессами аккультурации и индустриализации в калмыцком обществе, исчезновением класса степной артистократии, выступавшей в качестве мецената и поддерживавшей творчество талантливых сказителей и их школ. 

Во второй половине XX в. развивается традиция джангарчи Ээлян Овла. Ее последователями стала плеяда известных джангарчи позднего периода — Насанки Балдырова (1888—1971), Муушки Дорджиева (1889—1982), Церена Адучиева (1919—1990), Николая Оргаева (1920—1996), Няямна Джукаева (1921—1997), Улюмджи Бадмаева (1928—2008) и др. Песенный репертуар сказителя получил широкое распространение в монгольском мире благодаря книжным текстам, экземпляры литографического издания версии Ээлян Овла 1910 года и его рукописные копии, которые способствовали актуализации и новому расцвету традиций «Джангара» в ойратской среде Монголии и Синьцзяна.

Цагана Селеева, научный сотрудник ФГБУН «Калмыцкий научный центр Российской академии наук»