На днях презентована новая книга, изданная в Калмыцком научном центре РАН и посвященная одному из выдающихся калмыцких правителей ― хану Аюке. Действительно, первый калмыцкий хан оставил заметный след в истории ― ведь именно при нём Калмыцкое ханство достигло наивысшего расцвета и играло заметную роль в международных отношениях в Европе и Азии.

А каким был хан и его политика, как относился к подданным, было ли характерно для калмыцкого владетеля народосбережение, как он строил отношения с российской верхушкой, как познакомился с Петром Первым… Чтобы получить ответы на вопросы, мы обратились к автору книги «Аюка-хан и его время», кандидату исторических наук, старшему научному сотруднику КалмНЦ РАН Владимиру ТЕПКЕЕЕВУ.

– Владимир Толтаевич, Вы согласны с Н. Н. Пальмовым, сказавшим об Аюке-хане: «Слава Аюки была славою калмыцкого народа. Умер Аюка, умерла с ним и его слава, ― померкла с нею и слава калмыцкого народа, никогда уже больше к нему не возвращавшаяся»?

– Действительно, Аюка ведь не только консолидировал Калмыцкое ханство, но и находился у власти более 50 лет. В мировой истории таких примеров единицы, а в истории кочевых обществ он вообще уникальный. Имя калмыцкого хана Аюки гремело на большей части евразийского континента ― от Китая и Тибета до Польши и Османской империи.

Калмыцкое ханство сыграло и значительную роль в формировании Российской империи. Калмыки не только стояли на охране южных границ империи, но и участвовали во всех войнах России, начиная с Русско-польской войны 1654–1667 гг. При Аюке калмыцкая конница подавляла все восстания внутри государства: Булавинское, Астраханское, башкирские. И это всё накануне решающего сражения под Полтавой в 1709 г., когда решалась судьба государства в Северной войне. Государь Петр Великий это очень ценил и многое прощал калмыцкому хану. Например, многочисленные посольские контакты хана Аюки с Крымом и Турцией.

– Трудно, наверное, дать характеристику хану Аюке, хитрому лису, как обычно определяют восточных правителей, или он скорее не хитрый, а мудрый?

– Представьте, Калмыцкое ханство располагалось между двумя враждующими империями ― Российской и Османской, как между молотом и наковальней. И в такой ситуации Аюке приходилось в противоборстве лавировать и принимать чью-то сторону. В конечном итоге он оказался на стороне победителей. Это на международном поприще. Внутри ханства ему также приходилось консолидировать калмыцкие улусы и их правителей или, как говорят, ликвидировать центробежные силы. И, конечно, для всего этого нужно было обладать и большим умом, и мудростью политика, и хитростью дипломата.

– Интересно, что Петр I специально прибыл в Саратов, чтобы лично встретиться с Аюкой. Это ведь было, скажем так, в рамках подготовки к Персидскому походу 1722–1723 годов?

– Да, Петр I со свитой совершил путешествие вниз по Волге на судах и прибыл в Саратов 20 июня 1722 г.; на следующий день, 21 июня (по новому стилю — 2 июля), состоялась встреча российского императора и калмыцкого хана, которая, несомненно, была исторической.

В предстоящем Дербентском походе российское командование большое внимание уделяло и формированию конницы, участие которой могло иметь важное значение в боевых действиях на Кавказе. Кроме драгунских конных полков, как пишут исследователи, предполагалось использовать иррегулярную конницу, состоявшую в основном из украинских и донских казаков, калмыков. Вопрос о привлечении калмыцкой конницы Петр планировал обсудить при личной встрече с ханом Аюкой. Описание этой встречи сохранилось в записках шотландского врача на русской службе и путешественника Джона Белля.

Царский прием Аюки и его супруги прошел на галере, где организован был по этому случаю торжественный обед. Оказавшись свидетелем встречи, Дж. Белль отметил, что хан Аюка приехал верхом на лошади в сопровождении двух сыновей и многих придворных, которые также приехали на празднично убранных лошадях

– Это были всё-таки переговоры? И главный вопрос ― участие калмыцкой конницы в предстоящем Дербентском походе?

– Да, по сведениям того же Джона Белля, Петр I просил у Аюки для похода 10 тысяч человек конницы, но получил ответ, что достаточно вполне и половины запрашиваемого количества для похода. Не откладывая, Аюка тотчас дал указание 5-тысячной калмыцкой коннице двигаться на соединение с русскими войсками в Терках.

Шотландец был удивлен скоротечностью русско-калмыцких переговоров и его положительным результатом. Как отметил Джон Белль, «сии два сильных Государя заключили Договор гораздо в меньшее время, нежели наши Европейские Полномочные употребляют на обед».

– Как же Аюка смог отказать Петру и не дать 10 тысяч человек?

– По мнению Н. Н. Пальмова, когда Аюка говорил о 5 тысячах калмыков, то, вероятно, он хотел подчеркнуть не только их высокие боевые качества, при которых вдвое меньшее войско было способно заменить 10-тысячную конницу. Отказ Аюки от отправки на Кавказ большого количества конницы мог быть вызван и падежом конского состава в улусах в зимний период, и сохранявшейся угрозой нападения соседних кочевых народов с восточного направления.

– В научной статье об участии калмыков в Дербентском походе Вы писали, что «безопасности калмыцких улусов и кочевий Аюка придавал большое значение». Можно ли говорить о том, что в политике Аюки немаловажным было народосбережение?

– На примере этой военной кампании в своей статье я как исследователь пытался показать неоднозначную внешнюю политику калмыцкого хана, которая характеризует его больше как независимого политика, принимавшего самостоятельное решение, не всегда отвечавшее российским интересам. Документальные материалы свидетельствуют, что, несмотря на сложную международную ситуацию, хан Аюка в этих условиях продолжал поддерживать добрососедские отношения с некоторыми правителями Северного Кавказа, в том числе и Дагестана. Калмыцкое ханство имело активные сношения с Крымом и Кубанской Ордой накануне Персидского похода.

Ведь русское командование было прекрасно осведомлено накануне Дербентского похода о контактах Аюки с кубанским Бахта-Гиреем и кумыкскими владельцами. Как сообщает В. М. Бакунин, император был в курсе политических интриг Аюки. Однако российское правительство не желало портить отношения с калмыцким правителем, рассчитывая в дальнейшем использовать военный потенциал калмыцкой конницы в противостоянии с Османской империей и Ираном.

Участие калмыцкой конницы в Дербентском походе не носило массовый и ключевой характер. В основном оно ограничивалось карательными действиями на территории Северного Дагестана против отдельных правителей усмейского и утемышского владений, наиболее активно сопротивлявшихся российским войскам. Из документов видно, что калмыцко-кумыкские отношения в этот период носили в основном добрососедский характер. Выражалось это в стремлении калмыцкого хана предупредить кумыкских владельцев о приближающейся угрозе в лице российской армии.

Тем не менее Аюка всецело поддерживал завоевательную политику Петра Великого, поскольку калмыцкая конница в петровский период участвовала практически во всех войнах, в том числе и на Северном Кавказе. Вместе с тем хан Аюка свое участие в военной кампании не ограничивал только российскими геополитическими интересами. Он преследовал и свои собственные цели, когда калмыки в ходе Дербентского похода захватили терских ногайцев и перевели их на Волгу. Это еще раз говорит в пользу того, что хан Аюка преследовал в первую очередь свои интересы и пытался извлечь их из любой политической ситуации.

― Есть известный исторический телесериал «Великолепный век», который, несмотря на критику и многочисленные жалобы, с успехом показан во многих странах мира, в т. ч. и в России. Телезрители хотя бы что-то почерпнули из истории Османской империи. Хочется, чтобы и об Аюке была снята остросюжетная драма, основанная на реальных событиях, сдобренная художественным вымыслом. Ваша книга могла бы послужить основой для сценария фильма.

Райма Григорьева.

Опубликовано в газете «Байрта» (№ 6, 2019)